Андрес Сеговия и гитарное искусство XX века. Глава 2(1)

Где и когда родился Андрес Сеговия. На этот вопрос различные источники отвечают по-разному. Энциклопедия испанской культуры утверждает, что «Андрес Сеговия родился в Хаэне 18 февраля 1894 года». Эти же данные приводят немецкая и итальянская музыкальные энциклопедии. Однако, согласно данным «Музыкального лексикона» Римана, Андрес Сеговия родился 17 февраля 1893 года в Линаресе. Те же даты приводит и американский «Биографический словарь музыкантов» Бейкера, но место рождения не уточняет: «близ Хаэна» . Б. Вольман — автор книги «Гитара и гитаристы» утверждает, что «Андрес Торрес Сеговия родился 18 февраля 1894 года в Линаресе (Испания)», сопровождая эти данные следующим пояснением: «Из числа противоречивых сведений о времени и месте рождения Сеговии, приводимых в справочных и иных изданиях, указанные данные, по-видимому, наиболее достоверны». Сам Андрес Сеговия, со свойственным ему чувством юмора, заметил однажды, что исследователи вряд ли будут сражаться ради установления точной даты его рождения. «Правда заключается в том,— говорит Андрес Сеговия,— что я родился 21 февраля 1893 года. Андалузия. Город Линарес. Улица Хосе Антонио.» Дом, в котором родился Сеговия, не сохранился. На его месте построено большое четырехэтажное здание. На прикрепленной к нему мраморной доске читаем: «В этом доме 21 февраля 1893 года родился гениальный гитарист Андрес Сеговия Торрес, выдающийся сын города. Линарес, 1968».
Через несколько недель после рождения Андресито его семья переехала в город Хаэн, знаменитый оливковыми рощами и свирепыми ветрами, способными заставлять колокола местного собора отзываться мелодичным звоном. Возможно, что эти ветры и были причиной сильной простуды новорожденного Андресито, которая, судя по всему, должна была закончиться трагически. Опасаясь, что ребенок останется некрещеным, родители отнесли его в церковь. Но у Андресито оказалось достаточно сил, чтобы выплюнуть морскую соль, положенную ему в рот священником. Это было хорошим предзнаменованием: он выжил.
Доминго Прату — автору известного «Словаря гитаристов», изданного в Буэнос-Айресе в 1934 году,— удалось разыскать акт крещения Андреса Сеговии, состоявшегося в Хаэне в церкви св. Педро 24 марта 1893 года. Этот акт — единственный документ, из которого мы узнаем имена родителей Андреса: отец — Бонифасио Сеговия- и-Монторо, уроженец Линареса, и мать — Роза Торрес Крус, уроженка Малаги. Имя Андресу было дано в честь его деда по отцовской линии.
Доминго Прат отмечает, что в этом документе фамилия отца Сеговии приводится не с буквой «в», а с буквой «б»: Сегобия.
Возвращаясь к далеким годам детства, Андрес Сеговия в «Автобиографии» с грустью вспоминает тот день, когда родители оставили его на попечение бездетных дяди Эдуардо и тети Марии. Для того чтобы успокоить горько плачущего ребенка, дядя взял его ручонку в свою и стал отбивать ритм песенки с такими словами:
Чтобы играть на гитаре,
Нужна сильная рука и настойчивость.
«Эта песенка,— писал Андрес Сеговия,— произвела на меня такое впечатление, что даже сегодня, вспоминая о ней, я испытываю теплое чувство. Это было первое музыкальное зерно, брошенное в мою душу».
Дядя Эдуардо не мог, конечно, и предположить, какой волшебной рукой и какой огромной настойчивостью будет обладать его племянник!
Обнаружив музыкальные способности Андресито, которому еще не исполнилось и шести лет, дядя пригласил преподавателя скрипки — Франсиско Риверу. К сожалению, последний оказался не только посредственным музыкантом, но и злым человеком, которого Андресито стал бояться, и занятия музыкой были прерваны. Судьба словно готовила встречу юного Сеговии с гитарой. И эта встреча вскоре состоялась: в Хаэне появился странствующий гитарист, которого пригласили в дом дяди Эдуардо.
«Однажды в наш дом пришел гитарист фламенко. При первом сильном расгеадо я соскочил со стула и упал. Но, когда он начал играть красивые народные мелодии, я был захвачен.
„Хочешь научиться играть?“ — спросил он. Я кивнул в знак согласия».
Полтора месяца гитарист прожил рядом с Андресито, и этого срока оказалось вполне достаточно для того, чтобы мальчик научился играть на гитаре.
В 1902 году Андресито с дядей и тетей переезжает в Гранаду — город, который стал колыбелью его таланта, разбудил в нем поэта. «Кто не видел Гранады — тот не видел ничего»,— гласит старинная испанская поговорка. Свое поэтичное название Гранада, по преданию, получила за то, что, расположенная среди холмов, она напоминает цветок граната (в гербе Гранады цветы граната).
Вечнозеленая долина Ла Вега, освещенные солнцем белоснежные вершины горной красавицы Сьерры-Невады, синее, как сапфир, небо. Зной и прохлада… Об этом чуде позаботилась сама природа: чем беспощаднее солнце, тем полноводнее ручьи, посылаемые Сьеррой и дарующие южной красавице желанную прохладу.
Красота природы соединилась здесь с красотой, сотворенной рукой человека,— крепостью-дворцом Альгамброй (Алхамра — красная).

Суровая снаружи, внутри она захватывает безудержной фантазией архитекторов и художников, изяществом орнаментов, арок, колонн. Сама природа — вода и зелень — вошла в ее архитектуру.
Монотонно повторяющийся напев водяных струй наполняет дворец меланхоличной музыкой воспоминаний.
«В Гранаде,—говорит Андрес Сеговия,—моим глазам откры-
лась красота.» Андресито любил бродить по внутренним дворикам амбры, созерцать великолепие мавританского орнамента, сплошным ковром покрывающего стены дворца. В одном из его залов —
Зале послов – Андресито поразила кем-то брошенная фраза о том, что здесь в 1942 году после взятия испанцами Гранады королева
Изабелла и король Фердинанд принимали Колумба перед путешествием, завершившимся открытием Америки. А как сурово и величественно выглядели башни Альгамбры, каждая из которых хранила свою тайну, с каждой из которых было связано немало преданий и легенд! Так, например, 2 января- в день взятия Гранады — девушки поднимаются на сторожевую башню Ла Велу и дотрагиваются до ее колоколов: по преданию это поможет им удачно выйти замуж.
Красоту Гранады Андресито постигал и через рожденные на этой древней земле сказания и напевы и через звучание народной гитары. Не случайно Федерико Гарсия Лорка связал образ родного города с песней:
Для тебя, о парус белый,
Путь широкий у Севильи,
Но для волн твоих, Гранада,
Песни — весла, песни — крылья.
Гранада пробудила любовь Андресито к музыке, а ее улицы подарили вдохновенные импровизации народных гитаристов.
Для мальчика было наслаждением посещать многочисленные гитарные мастерские Гранады и влюбленными глазами рассматривать новенькие инструменты. Издавна Гранада славилась мастерами, изготовлявшими гитары. В самом начале XIX века (начиная с 1803 года) широкой известностью пользовались инструменты Агустино Каро Рианьо. Талантливыми мастерами были Антонио Льоренте и Хосе Пернас. Гитары Пернаса, мастерская которого находилась на улице Старая фабрика, послужили образцом для начинающего здесь свой профессиональный путь «отца гитары» — Антонио Торреса Хурадо. На инструментах Торреса — «Страдивариуса гитары» — играли многие известные испанские гитаристы.
Не ремесленником, а мастером, влюбленным в свою работу, был и Бенито Феррере. Правда, гитары Ферреро далеко не всегда соответствовали его профессиональным возможностям, но это объяснялось отсутствием достаточных средств для приобретения необходимых пород дерева. Из-за этого часто и страдали «голоса» его инструментов. Именно в мастерской Бенито Ферреро на улице Харрериа 8, Андресито с помощью своего друга Мигеля Серона приобрел первую в своей жизни гитару.
Очень скоро дядя Эдуардо почувствовал результаты нового приобретения: Андресито, увлеченный игрой на гитаре, нередко забывал о существовании школы, где он учился. «Андресито,- возмущался дядя Эдуардо,— ведь ты не сдашь экзаменов и останешься на второй год. А мы не можем платить дважды. Если ты не вернешь гитару, я разобью ее и навсегда решу этот вопрос».
Для успокоения дяди Эдуардо Андресито «возвратил» гитару ее владельцу — Мигелю Серону, а занятия втайне продолжал в доме соседей поддержавших его в трудную минуту.
Увлечение Андресито получило новый стимул, когда он впервые услышал в исполнении гранадского гитариста-любителя Габриэля Руиса Альмодабара «Прелюдию» Франсиско Тарреги. Первая встреча с музыкой Тарреги произвела неизгладимое впечатление на мальчика. «Мне, — вспоминает Андрес Сеговия,- хотелось плакать, смеяться, я готов был целовать руки человека, способного извлекать из гитары такие прекрасные звуки. Казалось, что моя страсть музыке взорвется пламенем».
Все, что можно было найти в Гранаде из сочинении Тарреги — и в нотных магазинах, и в домах знакомых,— все, что было узнать о знаменитом гитаристе, становилось достоянием Андресито, который мечтал встретиться с Таррегой, стать его учеником.
Вскоре произошла новая встреча Андресито с музыкой Тарреги: в Гранаде выступал его ученик Франсиско Санс. Впервые слушал мальчик профессионального гитариста. Он зажег в душе Сеговии огонь всепоглощающей любви к инструменту, любви, способной преодолевать, а не обходить любые трудности. После выступлений музыканта Андрес Сеговия окончательно решил посвятить свою жизнь гитаре.
Размышляя о начале творческого пути юного Сеговии, мысленно преодолевая вместе с ним все возникавшие перед ним трудности и препятствия, не перестаешь восхищаться его умению учиться. И здесь проявились важнейшие черты характера Андреса Сеговии:
целеустремленность и настойчивость в достижении поставленной цели.
Нельзя не удивляться упорству, с которым юный музыкант овладевал игрой на любимом инструменте, изучал сольфеджио и теорию музыки. Конечно, эта самоподготовка была вынужденной: оплачивать уроки музыки, помимо общеобразовательной школы, особенно после смерти дяди Эдуарда, он не имел возможности. Успешному самообразованию помогали общительность, умение устанавливать контакты с людьми.
В Гранаде, в доме юной пианистки Лауры Монтсеррат, Сеговия впервые услышал сочинения Бетховена и Шумана, Шопена и Брамса. «Ее пальцы,— вспоминает он,— тяжелели в трудных пассажах, ее нога часто засыпала на педали. Ее чтению с листа было далеко до совершенства. Это, однако, не уменьшало моего опьянения музыкой, которую она исполняла». Несколькими штрихами здесь создается выразительный портрет и Лауры и тонкого, наблюдательного музыканта.
Благоприятная обстановка для музыкального развития Андреса сложилась в Кордове. Здесь Андрес познакомился с Луисом Серрано — не только разносторонне одаренным музыкантом, но и живым, остроумным молодым человеком. Отец Луиса, церковный органист, был и преподавателем гармонии. И то, что Андрес тщательно изучал в это время «Учебник гармонии» Илариона Эславы, было, по- видимому, связано с влиянием Серрано-старшего. Музыкальная атмосфера, царящая в доме Серрано, расширила кругозор молодого гитариста. Луис открыл Андресу Баха, исполняя на фортепиано многие его прелюдии и фуги, а часто, заменяя отца в церкви, играл и органные сочинения великого немецкого композитора. «Величие Баха,— пишет в „Автобиографии“ Андрес Сеговия,— потрясло меня. Оно вызвало в памяти андалузское высказывание об огромном дереве: „Это дерево такое высокое, что смотреть на него можно только вдвоем: когда один устает,— смотрит другой, пока не увидит вершину“.
Вскоре и сам Андрес стал исполнять сочинения Баха на гитаре. Известно, например, что в доме Серрано он исполнял Бурре Баха в транскрипции Тарреги.
В то время в Кордове гастролировал выдающийся французский пианист Альфред Корто. „Корто сразу захватил слушателей, вспоминал Сеговия,— я отчетливо помню звуковое волшебство пианиста в исполнении пьес Листа“. Искусство Корто оказало на молодого Сеговию столь сильное впечатление, что, встретившись с французским пианистом спустя много лет, он назвал его своим крестным отцом.
В 1910 году в „Артистическом центре“ Гранады состоялся первый публичный концерт Андреса Сеговии. Его организовали друзья молодого гитариста во главе с преданным Мигелем Сероном, инициатором многих подобных начинаний. Впоследствии этот скромный концерт назовут историческим, но тогда газета „Noticiеrо Granadino“ откликнулась всего лишь сдержанно-положительной рецензией. Имя самого первого рецензента Сеговии — Альберто Альварес Сиенфуэгос.
В своей «Автобиографии» Андрес Сеговия рассказывает: «Первый в моей жизни концерт. Какое волнение! У меня тряслись поджилки при мысли появиться на публике. Однако одна встреча помогла забыть о страхе. По дороге на сцену (гитару нес мой друг) ко мне подошел старый флейтист:
 — Вы знакомы с гитаристом, который будет сейчас играть? — Я улыбнулся и сказал:
 — Хорошо знакомы: мы близкие друзья.
 — Он талантлив?
 — Вовсе нет. Сейчас Вы сами услышите.
Он был удивлен моей недоброй характеристикой близкого друга и спросил:
 — Вы завидуете ему? — И с неприязнью отвернувшись от меня, он вошел в зал.
Но после концерта флейтист пришел обнять меня и сказал:
 — Действительно, Ваш друг заслуживает одновременно и мои поздравления и Вашу зависть».
Первый значительный успех молодого гитариста был связан с Севильей. Здесь Андрес Сеговия прожил больше года. «Тот, кто не жил в Севилье,— говорит Сеговия,— никогда не поймет, как трудно расставаться с этим удивительным городом».